… в итоге, почти весь флот Аюра мобилизован и отправлен навстречу терранам. Столица беззащитна, - закончив свой доклад, темплар замер. Рассагаль, покачиваясь, подошла к окну. Внизу, подпирая Цитадель, словно оправа, раскинулся Телематрос – красками и жизнью не более богатый, чем пустоши Шакураса вокруг. Планета всегда была окутана сумерками, сколько Рассагаль помнила – а помнила она много. Помнила и цветущий, дышащий вековыми деревьями и сверкающий полосками рек Аюр.
«Позволить им превратить Дом в подобие этого? Они что, с веками не эволюционируют в своем Конклаве? Как же иначе, когда на всю планету мозг у всех общий,» - горькие мысли всколыхнули давно, казалось, утихшую нелюбовь к идеалам Кхалаев, так несвойственную нынешней спокойной – и даже в чем-то отрешенной – Матери Неразим.
- Матриарх…?
Докладчик все еще стоял в дверях. Рассагаль махнула рукой:
- Иди. Донеси свои вести до Совета, пусть готовятся с собранию.
Коротко кивнув, темплар растворился в тенях цитадельных коридоров. Прикрыв глаза, тосс оперлась отяжелевшей головой о прохладную поверхность стекла. Вибриссы словно налились кровью и потянули назад. Смешно сказать, но сейчас Матриарх и вправду чувствовала себя слишком старой для всего этого.

В следующий миг не стало Матриарха, не стало Шакураса и вселенной вокруг. Превратившись в чистую мысль, та частичка личности Рассагаль, что всегда могла сохранить себя, в отличии от всех детей ее племени, от всех умников из Конклава или неоперившихся еще псиоников младшей расы, в этом водовороте красок, световых пятен и обрывков материи, времени и пространства, начала судорожно искать один единственный маячок, один единственный разум, который, кажется, решил попрыгать на ветке, на которой сидел.

И нашла. Оставалось надеяться, что в данный момент Верховный Судья Конклава Альдарис сидел – когда продираешься мыслью через такое расстояние, о ее громкости уже не думаешь.

Альдарис! Я, Матриарх Темных Темпларов Рассагаль, взываю к твоему благоразумию.
…. Остановись, Кортанул!..
Вы, Кхалаи, погрязли в собственном высокомерии, и ныне я, изгнанница и отступница Истинной Веры, вынуждена напоминать вам о ваших непреложных обетах. Не вам ли, первородной высшей расе, было завещано охранять расы низшие и заботиться о младших братьях? Как давно ты, Альдарис, обращался к мудрости предков, как давно напоминал себе о законах Кхалы и Ди-Ул, которые так ревностно охраняешь? Что ведет тебя ныне, когда ты оставляешь родную колыбель без присмотра и как пес, оскалив зубы, несешься, не разбирая дороги, что бы вгрызться кому-то в глотку?
… Твоя ярость деструктивна, Кортанул, и бесполезна. Твой разум… он отравлен ею…
Остановись, Судья. Иначе ты погубишь всех, кто когда-то доверил тебе этот титул. Сделай это. Ради Аюра.

Покачнувшись, Матриарх чуть не осела на пол. Голова пульсировала болью, перед глазами нечеткими тенями обретала объем и резкость панорама вверенной планеты. Но нельзя было падать – Рассагаль уже слышала шаги членов Совета, для которых снова придется стать стержнем, опорой и голосом мудрости.
Нельзя падать.

Айур. Алдарис прислоняется к стене.
Всё пропало. Даже если сейчас отозвать войска, Феникс уже не успеет вернуться к моменту атаки ксерджей.
Сползает по стене на пол.
Мы должны быть сильными... Я погибну как воин, защищая свою родину. Это конец. Апокалипсис тоссов.
Верховный судья не в состоянии отдавать приказы.

Впервые Файндатор видит верховного судью в таком состоянии: рядом с троном сидит, облокотившись на стеновой кристалл.
- Позвольте мне...
Разведчик замолкает. Усталой безжизненной рукой Алдарис велит ему замолчать.
- Тассадар ослушался приказа и без согласия Конклава... Я знаю, что нам можно сделать...
Алдарис кивает, жестами показывая Файндатору на выход.