На небольшой планете был рой. Маленький и ничем особо не примечательный. Скудость ресурсов мешала развитию, но приказ есть приказ и рой медленно прирастал то, гидралиском, то зерлингом, а то и муталиском. Время тянулось медленно. Всё та же каменистая земля, всё те же серные испарения из-за которых ничего не разберёшь в десяти шагах. Иногда прилетали и улетали владыки. Порой они привозили немного ресурсов. Изредка останавливались отдохнуть и подкормиться тучки муталисков и стражей. Время тянулось. Конца этой глупой и бессмысленной стражи не предвиделось.



-Итак. Что же ты можешь сказать нам в своё оправдание?

Я стар. Я помню Нашего вождя молодым и полным горячности и веры в наше великое будущее, помню вкус крови Ксел-Нага на клыках, помню небо нашей самой первой планеты. И могу видеть дальше, чем в юности. За твоими сухими словами, я чувствую мольбу, мой старый соперник, мой друг. Но мне нечем утешить тебя. Правда в том, что я и сам не могу понять как такое могло случиться.

-Да что его слушать!? Он проиграл! И кому?! Жалким людишкам! Он нарушил волю Овермайнда. Даже я справился бы лучше.

Это один из молодых. Овермайнд - наше всё. Удивительно ли, что пытаясь приблизиться к нему, некоторые Наместники не брезгуют ничем? И если за ними нет побеждённых врагов-людей или врагов-тоссов, то они ищут врагов-ксерджей.

Председатель повернулся к крикуну.

-Что ж, если он виновен, то соверши над ним свой приговор.

*Тот, к кому он обратился, смешался. Он явно не ожидал, что общее судилище и казнь отщепенца превратятся в его собственный смертельный поединок.
Тем временем, остальные наместники составили круг, приглушивший наши псионные волны, чтобы не потревожить прародителя. Двое Наместников вышли из него и, временно, для одного из нас, приняли бразды правления нашими стаями. То были древние правила Дуэли, созданные в те времена, когда юные наместники сходились в яростных схватках за место под солнцем, имя коему - Овермайнд.*

Ты наконец решился, ведь перед тобой всего лишь старик, спокойно ждущий своей смерти. И возможно ты прав, малыш, но не сегодня, ещё не сегодня.

*Молодой начал быстро и агрессивно. Уже через несколько минут вылупившиеся зерлинги волной ринулись в атаку, а под боком у мозга уже зрели новые коконы. Старик запаздывал. Собачки моментально покрыли, разделяющее Наместников, расстояние. Половина бросилась на коконы, остальные начали разрушать Мозг.*

Только бы не вмешался Овермайнд, только бы не восстановил его лихорадочно молил юный ксердж.

*По покрытой гейзерами пара кремниевой долине разнёсся гневный крик. Из-под оболочки вырвалась костяная коса и вспорола грудь и морду зерлинга, тот отскочил, истекая кровью, двое роучей вздели врагов на рога и ударили оземь, выпустив внутренности. Последние зерлинги, оставив старого церебрейта, бросились в атаку, но гидралиск прижавшись спиной к тёплому боку папы-мозга и прикрытый спереди прочными панцирями своих товарищей, дал очередь острыми бронебойными иглами. Скошеные зерлинги остались лежать. Последний, раненый в самом начале, ухромал обратно. Вскоре всё было кончено. Молодой ксердж остался один в окружении миньонов своего противника.*

-Ты не можешь ничего мне сделать, старик! в отчаянии воскликнул он, - Всеотец почувствует мою смерть и оживит меня!

*Ответом ему была лишь насмешливая ментальная улыбка. Роучи сгрудились у одного из его боков, навалились, крякнули и перевернули. Затем наверх вскарабкался гидралиск и нанёс удар. Подлый удар о котором знали лишь старейшие из Наместников. Ветераны самых первых войн. Костяное лезвие рассекло детородный орган. Мозг больше не мог порождать личинок, не мог передвигаться, не мог сражаться. Не мог даже покончить с собой, пока над ним не сжалится кто-то из сотоварищей. И сейчас он медленно осознавал это. И закричал.*

Председатель вновь возглавил собрание.

-Так что будем делать? Кто сообщит Овермайнду о поражении?

Мозги зашебуршились и притихли. Он, конечно, заботится о детях своих, но... а ну как пришибёт во гневе, а оживлять не станет. Потом-то остынет и пожалеет, да поздно уж будет. Председатель, где-то глубоко внутри себя, улыбнулся. Всё шло вполне ожидаемо.

-Что ж. Тогда предлагаю отложить доклад, пока мы не узнаем больше. Решение карать или миловать виновников принадлежит только ему, но допустимо ли осквернять его псионный канал ложью? Ведь непроверенная или неточная информация есть ложь. Поэтому будет лучше не отрывать его от столь важного дела, как поглощение всей расы терран, лишь ради нахождения причины более стойкой обороны на одной из их планет. К тому же здесь присутствует наш собрат, живой очевидец и один из двух участников той операции. Предлагаю, для начала выслушать его.

*Возражений на эти слова не последовало. Мозги усиленно пытались понять что это они сейчас услышали. Но вопрос выбора, солгать ли Сверхразуму или послушать таинственную историю о великой битве, просто не стоял.*

Ты ничуть не изменился, брат. Всё так же легко верховодишь в толпе и сплетаешь извивы слов, как гидралиск - смертельный узор боевых движений.

Старик вышел на середину площадки и открыл свой разум всем присутствующим.

-Все вы знаете меня. Знаете сколько раз я сокрушал врагов Роя. Мои заслуги ведомы Овермайнду и я не боюсь предстать пред ним с ответом за произошедшее. Вы хотите знать что там случилось. Внемлите. Три месяца назад моя стая должна была захватить очередную систему. Я не привык недооценивать наших врагов и хорошо их изучил, а в тот раз произвёл тщательную разведку и допрос пленных. Обычная терранская планета, обычные терранские солдаты, такие же как и те, которых мы громили неоднократно. Было правда нечто необычное, смешной слух о группе людей, бежавших с родной планеты всех терран, которым человеческие властители на Тарсонисе позволили осесть, потому что эти беглецы живут по правилам: не убивать, не красть, не лгать и подчиняться правителям. Хотели, чтобы пришельцы научили этому их людей, хотя бы на одной планете, для начала. Это была лёгкая добыча. Недостойная моей стаи, особенно когда в других системах идут жестокие бои. Поэтому штурм доверили другому Церебралу.

***

Меня переполняла тоска. Хотелось надраться вдрызг, но без меня здесь всё развалится. И всё же я до сих пор не понимаю, как такое могло произойти? Свет, льющийся от входа, кто-то заслонил. Я поднял взгляд.

-Товарищ майор, для защиты города от инопланетных захватчиков прибыл!

Молодой парень в свободном спортивном костюме серо-бурого цвета и накинутой зелёно-жёлтой шинели с капюшоном вытянулся напротив моего стола и ел меня глазами. Было что-то неимоверно трогательное в его искреннем пиетете перед воинской субординацией. Что-то из тех времён, когда мир был огромен, Конфедерация была добрым и мудрым оплотом человечества, армия состояла из благородных и отважных защитников мирных людей, а я был юным новобранцем, только что подписавшим свой контракт. Это всё обрушилось на меня. Машинально я выплямил спину и подтянул живот.
-Товарищ, я покатал на языке незнакомое обращение, - новоприбывший... новоприбывшие, поправился я, видя как в комнату вваливается ещё с десяток ребят, одетых подобным же образом.

Крепко сбитые фигуры, гордо поднятые головы, округлые, добродушные лица, лихие, смеющиеся глаза. И было ещё что-то незнакомое. Они не боялись. Да, мандраж присутствовал, но не было выражения обречённости и тоски, ставшего уже привычным.
Командир покашлял. Отделение построилось в линию и все сделали серьёзные лица.

-Мы прибыли, чтобы помочь вам подготовить город к обороне и разгрому ксерджей.

Я аж поперхнулся. Потом горько усмехнулся. Ксерджи будут здесь менее, чем через шесть часов. У меня под ружьём сотня тысяч необученных и необстрелянных новобранцев, вооружённых арматурой, обрезками труб, самодельными копьями да недовывезенными остатками амуниции с воинских складов. Почему я это делаю? Наверное отдаю дань памяти своим идеалам. Я не хочу умирать посреди криков насилуемых и убиваемых и смрада горящих и гниющих тел и тратить последние патроны на уничтожение беснующихся зверей, вырвавшихся на свободу. Быть может учёный, который нас раскопает, что-то поймёт и донесёт до других.

-Разрешите исполнять?
-Идите.

Кабинет опустел. Во мне заговорило любопытство и я вышел следом. Вокруг суетился и волновался обычный военный лагерь. Новоприбывших оказалось заметно больше. Около них сразу группировались небольшие толпы, обмениваясь приветствиями и обнимаясь. Некоторые плакали. Большая часть народу смотрели на это дело со стороны, явно, как и я, не понимая причин происходящего. Но по лагерю ширился и набирал силу ликующий крик, - "Русские идут!". Слышались выкрики, - "хранители", - один раз донеслось, - "историки". Общий подъём передавался другим. Но вскоре, как-то незаметно, люди стянулись по группам и занялись делом. Уже через пол-часа заработала мануфактура, под которую мобилизовали промышленные мощности всего города, а на лицевой, к ксерджам, стороне начались землекопные работы. Появилось и оружие, правда немного и неизвестной конструкции, а также самодельные ручные гранаты и взрывчатка. Некоторые женщины просили и их зачислить в бойцы, но их отправили назад. Из женщин сформировали несколько отрядов, которые занялись готовкой, стиркой и присмотром за маленькими детьми. Часть молодых женщин и подростков организовали дозорную систему по флангам и в тылу. Один из отрядов разбивал полевой госпиталь, под руководством энергичного доктора, сразу покорившего весь медперсонал глубиной своих познаний в области полевой хирургии. Чтобы хоть что-то делать, я принял командование над оборудованием укреплённой полосы на окраине города, хотя у меня возникло впечатление, что интеллигентный мужчина средних лет, которого я понизил в должности до своего зама, понимает в фортификации намного больше, но достаточно тактичен, чтобы не демонстрировать этого.
Через пару часов подъехали грузовики. Когда я подошёл туда, сотни молодых, крепких ребят уже начали сгружать станки, ящики с винтовками, связки труб, тяжёлые промасленные свёртки и коробки с боеприпасами. Из толпы метеором вырвался офицер лет тридцати пяти, с резкими чертами лица и такими же манерами.

-Вы - Майор?
-Да, а кто...
-Скобелев.

Он схватил мою руку и крепко сжал.

-Так где у вас тут передовые позиции? Нам туда. Пушкин, остаёшься за главного. Через пару часов придёт ещё один конвой. Организуешь разгрузку, а подкреплению - горячую пищу. Груз отправишь на фронт, кроме вот этого. Токарев. Забирай свои причиндалы и начинай производство. Сколько тебе нужно?
-За час справлюсь. Только люди нужны. И материалы, ответил немолодой худощавый мужчина с густыми усами.
-Найди наших, помогут. Ку... Ку...
-Куносукэ Масасигэ, товарищ командир.

Невысокий юноша с восточными чертами лица с достоинством кивнул.

-Смотри по сторонам, запоминай путь. Когда Пушкин закончит, проведёшь прямо на передовую. И пусть разведвзвод делом займётся. Мне нужны точные данные о противнике и направлениях их передвижений.

Я повернулся и пошёл на свой пост. Здесь явно знали что делать и без меня. По дороге я наткнулся на того самого парня, которого встретил утром в кабинете, и вспомнил, что даже имени его не спросил. Он сидел у входа в какое-то охраняемое помещение и грыз яблоко.

-Товарищ майор, Вам туда нельзя.

Это едва не стало последней каплей сегодняшнего дня.

-Чего?

-Мы тут взрывчатку делаем. Никто, кроме мастеров, входить не должен.

Я уважительно на него посмотрел.

-Так ты сапёр, значит?
-Нееет, агроном я, в скотоводстве немного понимаю, а это так, хобби. Просто тех, кто неорганической химией занимается, не хватает сейчас. Вот я и понадобился.

Мы немного помолчали.

-Как зовут-то тебя?
-Андреем.

Он широко улыбнулся. Я подметил, что они часто улыбаются и заразительно, искренне хохочут. Здесь, на землях тирраносов, это казалось невероятным, почти чудом.
Повисло неловкое молчание, пока я пытался сформулировать то, что хотел спросить весь день. Наконец махнул рукой и просто выпалил

-А кто вы такие и откуда взялись?

Парень озадаченно на меня посмотрел.

-Да мы всё время здесь были, ну то есть лет пять уж как. С тех пор, как с Тарсониса указание пришло здесь нас поселить. Мы те самые, пришельцы из космоса.

При этих словах он грустно-иронически усмехнулся и развёл руками. Я покопался в памяти. Действительно, были такие. Вначале о них много печатали, показывали по ТВ небольшое строящееся село и красивую деревянную церковь, около которой толпились строительные подрядчики, наперебой предлагая свои услуги и которых вежливо, но непреклонно, выпроводили. Они открывали множество спортивных секций и образовательных курсов, а также клиник, кафе, мастерских и фермерских хозяйств, работали в системной администрации, в стройотрядах, на отопительных и электростанциях, подрабатывали старательством и мелкими техническими ноу-хау. В общем на нашей планете, где вся экономика делилась на товарное производство и сферу услуг для промышленных рабочих в городах и бурильщиков веспена за их пределами (но которые все выходные и отпуска проводили в тех же городах) они пришлись ко двору. Потом сенсация выдохлась и всё стихло. Мы не пересекались, но я заметил, что мои сослуживцы, общавшиеся с ними, кардинально изменились. Нет, внешне они остались такими же, только пить стали гораздо меньше и к службе относиться более ревностно. Изменение было незаметным, каким-то неуловимым. Словно они светятся, а ты никак не можешь найти провода. Лично для меня стало шоком, когда мой сын в вагоне монорельса встал и уступил место старушке. А года два назад против поселенцев начали обширную компанию, которая, впрочем, быстро закончилась. По данным вездесущего агентства ОБС, местные власти всполошились, когда двое чиновников с разных концов планеты, почти одновременно, отказались брать взятки. На Тарсонисе же к этому отнеслись с юмором, не оценив угрозы. В кулуарах Конфедерации об этих людях рассказывали анекдоты, как о безобидных послушных дурачках, которых грех не использовать. Я вспомнил недавнее крепкое рукопожатие Скобелева и промасленую ветошь с тяжёлым содержимым. С этой мыслью я вновь отправился к окопам.